По стопам Харуки Мураками – писателя и марафонца.
Марафон, конечно, в Иваново никогда не придет, слишком мал городишко: и бежать некуда, и участников не найдется. А вот полумарафон, в котором главная дистанция, несмотря на название, это десять километров – пришел 7 июля 2019 года. И, надеюсь, навсегда.
Радостное предстартовое чувство пришло уже в маршрутке, которая ехала только до площади Революции. Немногочисленные пассажиры выражали удивление и тихое возмущение тем, что весь центр перекрыт для транспорта. Тут я окончательное понял, что бегуны, наконец-то, взяли Иваново. И это была первая мысль, которую я запишу в перечень дум периода забега, хотя, бежать я на тот момент еще не начал.
Стартанули мы ровно в девять утра с площади Пушкина веселой гурьбой из стартового коридора, в котором лишь топтались. И только вырвавшись на свободу проезжей части проспекта Ленина, побежали – все почти полторы тысячи участников забега на 21 и 10 км.
Взбираясь вверх по проспекту в сторону Крутицкой, я подумал: а куда это все так погнали, неужели, хотят, чтобы я прибежал последним? Но, вспомнив, что, как и Коперник, являюсь сторонником гелиоцентрической системы мира, то есть не всё вращается вокруг меня, а я часть нечто большего, понял, что я здесь ни при чем, просто люди бегут, как могут, даже если ошибаются в своих стартовых возможностях.
В районе Соковского моста и поворота на 8 Марта я пристроился сбоку к группе невест. Очаровательные дамы бежали в свадебных нарядах. Правда, потом выяснилось, что они не из Иванова. Видимо, решили отдать таким образом свою дань уважения нашему городу, не ознакомившись с последними постановлениями местной партии и местного правительства, что Иваново – это не город невест, а центр высоких технологий, передовой промышленности и утонченной урбанистики.
Невесты бежали с включенным музыкальным устройством довольно приличной мощности. В перерывах между треками раздавалась оглушительная тишина с шарканьем сотен ног по ивановскому асфальту. Город производил удивительное впечатление – нереальности происходящего.
Работающие светофоры, абсолютно пустые улицы и молчаливые истуканы в форме полицейских, которые не выглядели живыми людьми – словно призраки, естественно вписавшиеся в окружающую нереальность. И тишина…
Центр Иванова ведь не музей. Здесь люди живут. Но их нет в девять утра. Никто никуда не бредет, не пересекает улицу по какой-то своей надобности. Впервые вижу такое Иваново. И оно мне нравится, – думаю я.
А невесты между тем не просто бегут и музыку заводят. Они еще и разговаривают, вслух – между собой и с окружающим миром, передавая ему свое им восхищение и радость от того, что они есть, что они бегут, да еще и не одни.
Вот же, думаю, как им это удается? Я-то даже думаю с трудом. Каждая мысль, как гиря на каждой ноге. Но не думать нельзя, то есть физически невозможно.
Как редко мы задумываемся о том, что о чем-то думаем. Как правило, только когда приходится терпеть. А так, в обычной жизни, словно бы ни о чем и не думаем.
Бегу и думаю: вот если бы старт был не в девять, а в восемь утра, то я бы уже прибежал. Отдыхал бы сейчас, пил воду и испытывал чистую, ничем не омраченную мышечную радость. А так я на дистанции и терплю, кажется, из последних сил.
Не зря же человеческий организм, когда ему терпеть нет сил при ужасной боли, сам отключает мозг, и человек теряет сознание, чтобы не умереть от болевого шока. Или еще прекрасное свойство организма – сон. Вот когда время летит абсолютно незаметно. Не то что сейчас, когда оно, кажется, замедлилось как в фантастическом романе чуть не до полной остановки.
Как было бы хорошо сейчас заснуть, ничего не чувствовать и проснуться секунд за двадцать до финиша. Уж двадцать-то секунд я бы потерпел – пронесся бы оставшиеся метры как ветер. Но что-то не спится.
Свернув с Калинина на Громобоя вместе с невестами, я подумал, что, наверное, это не очень хорошо бежать рядом с ними. Словно бы даю какую-то слабину. Подумал – сделал.
Однако попытка ускориться, как ни странно, привела к обратному результату – я стал отставать.
Э-э нет, – тогда подумал я, – не выделывайся, ты еще не готов. Подожди, когда откроется какое-нибудь другое дыхание, о котором говорят бывалые спортсмены, если не сочиняют.
Следующую (успешную) попытку уйти в отрыв я предпринял после пятого километра, пробежав Вокзальную площадь. Выбежав на проспект имени душителей иваново-вознеских крестьян и ткачей графов Шереметевых, я уже даже музыки невест не слышал, оставив их позади.
Наверное, многим мужчинам и женщинам знакомо это упоительное чувство, когда ты сбежал или сбежала от невесты или жениха.
А Шереметевский проспект широкий и пустой. Красота! Только болельщиков мало. Изредка встречаются одиночки. Например, порадовала девушка с плакатом «Наташа». Интересно, что бы это значило? Вот в Москве девушки на обочине выражаются более определенно: «Выйду замуж за марафонца».
На дистанции встречаются запланированные пункты питания и такие же запланированные пункты поддержки. Культура боления в Иванове, безусловно, есть. Ребята все делают отлично: и дай пять, и подбодрить, и волшебный плакат, дотронувшись до которого получаешь импульс и прочее. Но нет традиции, мало еще тех, кто стоит и наслаждается видом тебя бегущего и таким образом также участвует в забеге.
А посмотреть-то есть на что и на кого. Я, конечно, не образец, но есть и другие. К тому же, колонна растянулась более чем на километр, а то и на два. Это не толпа, которая промелькнула и нет никого. И такой пробежит, и такая, и так, и сяк – спектакль.
Подъем от Соковского моста вверх по Шереметевскому дался мне с трудом. Просто накрыло. Взбирался шаркающей трусцой. Думы были однотипные: что за фигня такая? да как же так? ну, Шереметевы! откуда горы в Иванове, не было вроде никогда? если через пятьдесят метров подъем не закончится, все равно на шаг не перейду…
Взобрался на эту Джомолунгму в районе Хим и Политеха – и полетел. Ну, не то чтобы полетел, но мысли устремились вперед, ведь оставалось всего-то три километра, зараза.
Свернув после Красной Армии на Багаева и пробегая под балконом своих друзей Шолоховых, подумал: хорошо-то как! Хотя, легче вроде бы не стало, но зато стал настигать впереди бегущих. А уж с горы-то к площади Пушкина меня понесло как на крыльях, только свист в ушах.
Однако еще один подъем, перед финишем надо подняться к Бурылинскому музею, там развернуться и уже потом финишировать на ПЛП.
Этот подъем прошел уже хорошо. Правда, не знал, где там наверху точно разворот. Спасибо Бурылину, что построил здание музея именно на этом месте, а не дальше. Хотя, при чем здесь место музея, ведь у нас тут километраж? Но кто же меня осудит за такое качество мысли после 9,55 км бега?
И снова вниз. На этом участке я нескромно обогнал человек десять. И вот он финиш!
Я пересекаю невидимую высокотехнологичную финишную ленту с чипом-номером на груди. Мне вешают на шею медаль финишера, дают в руки бутылку с водой, к которой я еще минуты три даже не могу приложиться от восхитительной усталости. И я думаю: как же хорошо, что старт был именно в девять утра, а не в восемь, ведь тогда этот сладостный миг бы уже прошел. А он вот – здесь и сейчас…