На кинофестивале «Зеркало» имени Андрея Тарковского, который презирал Сергея Бондарчука, будут отмечать юбилей Сергея Бондарчука.
Кинофестиваль «Зеркало» имени Андрея Тарковского пройдет в этом году с 25 по 30 июня в онлайн-формате. Зачем нужен такой кинофестиваль? Может, устроители решили, какая разница, где кино смотреть, Может, бюджетные деньги жгут – надо их как-то осваивать. А в онлайн-формате так еще выгоднее получится.
Фестиваль спекулятивный, беззастенчиво эксплуатирующий имя Андрея Тарковского, поэтому резоны устроителей могут быть какими угодно. Однако на этот раз они все-таки превзошли самих себя, доказав, что на Тарковского им в сущности наплевать – лишь бы привлекать к себе внимание через него.
Во внеконкурсной программе фестиваля «Зеркало» имени Андрея Тарковского будет отмечаться столетний юбилей режиссера Сергея Бондарчука. А его сын – бездарный до неприличия кинорежиссер Федор Бондарчук – на площадке фестиваля впервые покажет фрагменты своего документального фильма об отце.
Сергей Бондарчук на фестивале имени Андрея Тарковского – это уже пошлейший перебор.
Тарковский презирал Бондарчука, и фильмы его ставил весьма невысоко. Об этом он пишет в «Мартирологе» – своих дневниках на протяжении многих лет.
Ниже представлены несколько цитат Тарковского о Бондарчуке. Нельзя сказать, что они вырваны из контекста или сделаны под влиянием минутной обиды или эмоции. Чтение «Мартиролога» не оставляет никаких сомнений в отношении Тарковского к Бондарчуку.
«Сегодня смотрел «Ватерлоо» Бондарчука. Бедный Сережа! Стыдно за него»
«…пожинать лавры за потерю чувства собственного достоинства и индивидуальности… и делать ничтожные фильмы. Таких много: и Бондарчук, и Волчек, и Шатров, и Губенко, и Храбровицкий, и Монахов и несть им числа»
«Сегодня прочел список членов кинематографической секции по присуждению Гос. премий: С. Бондарчук, Герасимов, Кулиджанов, Солнцева, Ростоцкий. Завистливые бездарности. В общем, комментарии излишни. Я никогда в жизни не получу никакой премии, пока живы эти люди. Уж очень они меня не любят. Один Кулиджанов, быть может, не враг мне»
«Картина сдана, несмотря на усилия Бондарчука. Это касается комитетского обсуждения «Сталкера»
«Была довольно неприятная пресс-конференция. Очень уж итальянские журналисты провинциальны. «Бондарчук считает, – сказал один журналист, – что мои картины слишком сложны для простого зрителя (народа)». Я ответил, что, может быть, для Бондарчука мои картины и сложны, но для молодых людей они совершенно понятны, судя по письмам, какие я от них получаю. Неприятный осадок. И здесь Бондарчук мне досаждает»
«Видел Бондарчука, который извинился за ругань меня в своем интервью, заодно заявил, что «зато говорят, пишут, – плохо, если замолчат…» Пытался все перевести в шутку. Облобызал меня. Ну, что за мерзавец! Ясно, что и Сизову и ему приказано быть со мною поласковее. Это ясно. Завтра к концу обеда (часа в три по римскому времени) надо будет звонить в Москву узнать что к чему»
«Кстати, наши из Госкино навязали в этом году Бондарчука в качестве члена жюри. Надо ведь кому-то будет меня давить в жюри»
«О Бондарчуке, который вел борьбу против «Ностальгии», рассказала мне Ивон Баби («Монд») – дочь покойного Садуля. Бондарчук был все время против моей картины, т. к. послан был в Канн ее дезавуировать, конечно. Хотя все чиновники, приезжавшие из Союза, говорили о том, что Бондарчук будет по крайней мере лоялен. Они так много говорили об этом, что мне стало ясно, что он послан в Канн специально, чтобы помешать мне получить премию, которая повысит мои шансы на работу за границей. Обедню испортили: Бондарчук и Брессон, заявивший в прессе, что он хочет или «Золотую пальмовую ветвь», или ничего. Мне пришлось на пресс-конференции заявить то же, чтобы уравнять наши шансы перед членами жюри»
«Вот и кончается моя «ностальгическая» эпопея, причем очень неприятным образом: всему Каннскому фестивалю известно, что С. Ф. Бондарчук, объединившись с американским президентом жюри, вел яростную борьбу против фильма «Ностальгия»
«Все наши – работающие в Риме, такие, как Нарымов и приезжавшие туда по делам Костиков, Суриков и Мамилов – так настоятельно убеждали меня, что Ф. Т. Ермаш беседовал с С. Ф. Бондарчуком с тем, чтобы тот вел себя корректно и лояльно по отношению ко мне и моей (нашей, советской!) картине, представленной на фестивале, что задолго до Канна мне стало ясно, что против фильма готовится серьезная погромная акция»
«Вместо ожидаемой, нет-нет, не благодарности! уверяю Вас! (разве можно ждать от Вас благодарности!), я столкнулся с нечеловеческой ненавистью С. Ф. Вы скажете, что я ошибся в своем впечатлении. Но факт борьбы Бондарчука с «Ностальгией» стал уже общеизвестен. И во-вторых, я видел лица С. Ф. и Скобцевой в день вручения мне призов»