Саратовский губернатор, а впоследствии премьер-министр России в 1906—1911 годы Петр Столыпин для нынешней российской бюрократии уровня от губернатора до президента — словно икона.
Они молятся на него, хотят быть похожими на него, им больше не с кем себя ассоциировать среди персонажей отечественной Истории.
Новорусская высшая бюрократия вычленила из Столыпина то, что им нравится: двадцать лет спокойствия, сохранение режима, приоритет государства, Великая Россия в противовес «оранжевой угрозе», ну и также, исподволь, военно-полевые суды.
Есть, правда, один нюанс, на который его поклонники из числа охранителей режима, не обращают внимание. Столыпин в качестве главной задачи по сохранению монархии избрал реформу сельского хозяйства, на тот момент главной отрасли народного хозяйства. Ничего не понимая в сельском хозяйстве, Столыпин понимал, что нужно укрепить основную экономическую единицу страны — крестьянина, сделав его полноценным личным собственником земли (с некоторыми ограничениями).
Столыпин любой хозяйствующий организм рассматривал, как субъект отношений в обществе и государстве, а не объект воздействия и простого регулирования. Государство в этом контексте, сохраняя свой сакральный смысл и величие, тем не менее, — производная от действий множества субъектов, которые и гарантируют силу и мощь монархии.
Путин и Ко в качестве субъекта рассматривают только само государство. Все остальные — это обслуживающий персонал, который денно и нощно трудится на благо государства. Они не понимают, что «благо государства» — это оксюморон, типа «живой труп». Впрочем, если считать, что государство — это я (или мы в количестве нескольких тысяч человек), тогда все нормально.
Между Столыпиным и нынешней российской властью существует принципиальное и неразрешимое противоречие в отношении к субъектам, определяющим жизнь в стране. Позиция Столыпина, как это не покажется странным, может позволить считать его даже либералом (в некотором смысле). Позиция постсоветской бюрократии (с учетом их приверженности частной собственности) позволяет отнести их к фашистам, не обладающим ресурсами для полноценных репрессий внутри страны и за ее пределами.