Тут кто-то взялся говорить о некоем тунисском синдроме, якобы подтверждаемом событиями в Египте. Суть его в том, что правители, которые в течение долгих лет находятся у власти (а благосостояние граждан страны при этом далеко от бахрейнского, шведского или катарского), так надоедают своим народам, что те восстают и делают революцию.
Этим синдромом пытаются Путина пугать и всю нашу российскую верхушку, которая, мол, дождется. Рано или поздно, но дождется.
На мой взгляд, события на Ближнем Востоке и в Африке говорят совсем не об этом, и они приятны нашей высокопоставленной бюрократии. Началось все с Палестины, где демократические выборы, насаждаемые США, привели к победе лидеров террористических группировок, а не легитимных и настроенных на мирный диалог общественных организаций и партий.
Режимы в Тунисе и Египте были демократическими только на первый взгляд. В действительности, – это тоталитарные, автократические государства, в которых роль личности и ее самостоятельного выбора сведена к минимуму.
В этом контексте, в который уже раз, выходит на первый план тема осознанного использования гражданами личных прав и свобод и способности тех или иных народов воспользоваться ими на благо себе и своей стране. Во многих случаях демократия по западному образцу за пределами Западного мира приводит к хаосу и становится опасной для всех.
Сегодня и Израиль, и США не желают в Египте никаких революций. Им нужен авторитарный, не деспотичный, предсказуемый и приятный в общении Хосни Мубарак.
Идея суверенной демократии в России нисколько не снята с повестки дня. Просто необходима терминологическая настройка.
Понятно, откуда пошло словосочетание «суверенная демократия» – от ритуальных поклонов в сторону формально декларируемой на внутреннем и внешнем рынках приверженности демократическим принципам. Никто и не собирался изобретать какие-то новые формы демократии. Это эвфемизм, за которым авторитарный общественный строй, просвещенный абсолютизм, михалковский консерватизм и прочая констатация инфантилизма русского народа, нуждающегося в жесткой, с явными внешними признаками, вертикали власти.
Египетские ночи лишь усиливают убежденность российской власти в верности избранного пути. И, как ни грустно, имеют под собой рациональное зерно для обсуждения элитами, интеллигенцией, псевдообщественностью и псевдополитиками. То есть де-факто упрочивают положение хозяев страны.