Дискуссия о статусе Крыма и юридических аспектах его присоединения к России мне кажется несколько надуманной и неактуальной. Мероприятие пройдет мирно, без завоевания и без насилия.
Вхождение Крыма в состав Украины это несправедливость, которая будет исправлена. Юридическая обоснованность мероприятия зеркально соответствует хрущевскому решению: кое-что сомнительно, но в целом нормально, так как присутствует политическая воля двух объединяющихся субъектов, которые считают это исключительно собственным делом.
В «Крымском вопросе» одна из ключевых тем — борьба прагматизма и иррационального чувства каждого русского, читавшего «Севастопольские рассказы» Льва Толстого. Один из доводов, который довелось услышать в поддержку практического подхода: украинцы никогда нам не простят этого, отношения с ними будут навек испорчены.
Сложно сказать за всех украинцев. Но если уж иметь в виду неопределенный круг лиц, которых будем считать украинцами, то почему не используется и никого не пугает обратный довод: русские никогда не простят украинцам Крыма? Причем у русских повод не прощать украинцев в данном случае гораздо более весомый и исторически обоснованный.
Присоединение Крыма может иметь негативные последствия для России. Это серьезная проблема, которая носит, скорее философский характер, чем ресурсно-финансовый.
Недавно, когда отмечалось 70-летие снятия блокады Ленинграда телеканал «Дождь» запустил дискуссию: А нужно ли было такой ценой защищать Ленинград, может, лучше было сдать город, чтобы спасти сотни тысяч жителей?
Дискуссии, правда, не получилось, потому что телеканал был подвергнут обструкции. Хотя, я уверен, что тема очень важная и не через год, так через два она все равно всплывет, и потребует детального обсуждения. Мы живем в мире, который в общем и целом является сейчас безопасным и, что самое главное, конформистским. Господствующая мировоззренческая концепция — это толерантность, ненасилие, выгода во всех смыслах этого слова. В таких условиях все большему количеству людей будет казаться неоправданным «бессмысленное» сопротивление Ленинграда. Мотивация жителей блокадного города и его защитников будет недоступна пониманию многих и многих людей.
Рассуждения о присоединения Крыма лежат в той же плоскости: а как лучше, выгоднее, дешевле, какова цена, и в чем смысл.
Я полагаю, что Крым не станет определяющим трендом для отношений России и Украины, России и Запада, потому что вскоре эта тема померкнет перед тем, что начнет происходить в Украине. Речь не о развале экономики и трудностях, с которыми столкнутся жители страны, хотя, это тоже важно.
«Правый сектор» — вот что станет головной болью Европы. Идеология исключительности одной группы населения и реализация ее исключительных прав с использованием насилия нежизнеспособна. Но это вещь в себе, абсолютно автономный механизм, который безусловно самореализуется: с приходом к власти или нет. Условно говоря, нацизм, живет до тех пор, пока не будет уничтожен. Его нельзя победить на выборах, загнать в подполье и сокровенные части мозга, которые думают о «стыдном». Если этот Черт вырвался на свободу, то обратно его не затолкаешь.
Все годы существования новой постсоветской Украины ее восточные и южные регионы делегировали в общеукраинское пространство олигархов, а центральная и западная часть страны генерировала элиты. Поэтому, несмотря на количественный паритет групп населения, идеологическая, да и практическая победа всегда была за Киевом и западной частью Украины.
Образование, идеология, общий идейный концепт стали вполне определенно националистическими. Однако украинский национализм (нацизм?) не чувствовался и не сильно чувствуется пока по той причине, что имеет явно выраженный антироссийский характер, который списывают на советское наследие, российский империализм и так далее.
Прошедшей зимой произошел качественный переход: националисты почувствовали реальную силу и получили реальный успешный опыт использования силы. Произошло это довольно гармонично, поскольку за двадцать лет в украинском обществе сформировалось толерантное отношение к идеям национализма.
Первый этап вхождения националистов во власть завершен, и сейчас для Украины все самое неприятное только начинается. Крайний национализм разрушает сам себя тем, что не может остановиться в своей агрессии. При этом у него нет конечного врага: если исчезает один, тут же появляется другой. Вряд ли «Правый сектор» сможет выйти за пределы Украины: ему не позволит этого Российская армия. Поэтому поиск врагов будет вестись внутри самой Украины. И я думаю, что вполне успешно.
Ну и напоследок, об информационных войнах. Цитата из эссе Джорджа Оруэлла «Оглядываясь на испанскую войну». Оруэлл воевал в Испании на стороне республиканцев против фашистов. Но именно там он окончательно понял, что такое тоталитаризм и насколько он страшен, поскольку коммунисты в Барселоне устраивали такие же чистки и так же пытали и расстреливали «внутренних» врагов, то есть неправильных коммунистов и марксистов:
«Я еще в детстве заметил, что никакой газетный репортаж не в состоянии отразить событие достоверно, но в Испании впервые в жизни я увидел репортажи, которые вообще не имели никакого отношения к фактам, даже того отношения, которое существует в обыкновенной лжи. Я читал статьи о великих битвах там, где в помине не было никаких сражений, и сталкивался с полным молчанием там, где убивали сотни людей. Я видел смело сражавшихся солдат, которых поносили как трусов и предателей, и других, не слыхавших и выстрела, которых превозносили как героев воображаемых побед… Я видел, как история пишется не о том, что случилось, а о том, что должно было бы случиться в соответствии с той или иной «линией партии».