«Ой, Вань, гляди, какие карлики!
В джерси одеты – не в шевьёт,
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьёт»
(В. С. Высоцкий)
В День всех святых 31 октября Дмитрий Медведев провел в Иванове совещание по развитию текстильной промышленности. Предполагается, что какие-то предложения по итогам совещания войдут в новую редакцию Стратегии развития легкой промышленности РФ на период до 2020 года.
Как известно, и бюджет, и собственно вся российская экономика у нас теперь формируются и развиваются в соответствии с программным методом. То есть принимаются некие программы-стратегии и в их рамках идет финансирование чего-нибудь.
Никакого влияния на фундаментальные процессы эти программы не оказывают, и не только тренды не формируют, но и негативные тенденции не в силах изменить.
«Программирование» – это признак беспомощности и нежелания менять что-либо в экономике. Принятие программ и стратегий – это всего-навсего перераспределение финансовой поддержки между различными отраслями в зависимости от социальной, политической, военной и прочей значимости и от силы групп влияния и лоббистов.
Можно сколько угодно совещаться по текстилю, но на выходе будут всегда только две меры развития (поддержки) – госзаказ и субсидирование процентной ставки банковского кредита.
Госзаказ – это ликвидация конкуренции и ценового давления, неэффективность, низкая производительность труда, сохранение убыточных, никчемных предприятий.
Субсидирование процентной ставки на первый взгляд выглядит некой экономической стимулирующей мерой.
Почему этот механизм так важен для текстильщиков? Промышленность в принципе (любая) развивается за счет привлеченных, в первую очередь кредитных, средств. Использовать и опираться исключительно на собственные оборотные средства в высшей степени глупо, бесперспективно, да и просто невозможно.
Даже предприятия, которые генерируют прибыль, имея высокую добавленную стоимость, могут развиваться только получая доступ к кредитным ресурсам.
Текстильные компании относятся к типу предприятий с низкой добавленной стоимостью, поэтому могут существовать только за счет дешевых оборотных средств, то есть кредитов с низкой процентной ставкой.
Нефтяные компании не могут существовать без кредитов (Сечин на днях попросил денег из ФНБ, так как к дешевым кредитам западных банков доступ закрыт), а текстильные и подавно.
В России стоимость денег (процентная ставка по кредиту) такова, что сам кредит становится бессмысленным. Обрабатывающая промышленность с высокой добавленной стоимостью чахнет от таких кредитов, текстильщики с низкой добавленной стоимостью при ставке, которая отталкивается от ставки ЦБ (теперь уже 9,5 процента) вообще ничего не могут.
Вот поэтому процентную ставку по кредиту им субсидирует государство. Конечно же, не всем, не всегда и не в полном объеме.
Какой фундаментальный изъян российской экономики исправляет субсидирование процентной ставки? Никакого.
Просто собес выплачивает пособие инвалидам и сиротам, чтобы они не умерли.
Конечно, государство может принимать адресные меры поддержки отраслям экономики, которые нужны стране по каким-то соображениям, даже если они неэффективны.
При ставке ЦБ почти в 10 процентов такая поддержка нужна всем (не можем же мы совсем отказаться от промышленности). Но это означает, что вся экономика неэффективна. И вместо того, чтобы заниматься реальной экономикой, Медведев с Путиным на такого рода бездарных совещаниях перераспределяют финансовую помощь, а губернаторы в потолок писают от счастья, если про их проект напишут в итоговом протоколе.
В такой «экономике» хорошо за горло держать получателей поддержки, но не более того.
У нас вроде бы рыночная экономика, поэтому мы должны быть похожи на Европу и США. Однако у них ставка ЦБ сейчас нулевая и инфляция близка к нулю. У нас ставка ЦБ 9,5 процента (чтобы обуздать инфляцию), но инфляция все равно очень высокая. Так не может быть в рыночной экономике, так может быть только при бездарном регулировании (руководстве).
Помимо финансовой политики, которую проводит ЦБ, на инфляцию влияют и другие ключевые факторы: конкуренция (ценовое давление), тарифы и зарплаты в бюджетном секторе.
С конкуренцией все стало совсем плохо. После санкций и ограничения поставок товаров из-за рубежа роста отечественной экономики не будет – это не стимулирование. Просто кто-то получит сверхприбыль и уже ничем не будет ограничен в росте цен на свою продукцию.
Как недавно заявил ивановский губернатор, областной бюджет сохраняет свою социальную направленность. А какая еще направленность может быть у бюджета, это что инвестиционный фонд? Бюджет финансирует полномочия, основу которых составляют полномочия по управлению образованием, здравоохранением, социальной поддержкой и т. д.
Вот если бы Коньков заявил, что бюджет Ивановской области наконец-то прекратил сохранять свою социальную направленность, вот тут уже было впору из штанов выскакивать.
Выполнение майских указов Путина – ключевой элемент региональной бюджетной политики. Нужно увеличивать зарплаты бюджетникам в соответствии с неким чисто арифметическим планом, но не в соответствии с ростом эффективности и производительности труда в экономике.
Рост экономики не поспевает за ростом социальных расходов. А так как промышленность давно в загоне, бюджетники – это основная часть платежеспособного населения, а в небольших городах и селах – это всё платежеспособное население. Соответственно, это создает сильное инфляционное давление. Рост зарплат в государственном секторе, у бюджетников ничем экономически не оправдан.
Но самое главное – тарифы и госзакупки. А это уже чуть не вся экономика. Сколько ни меняй систему госзакупок, ценового давления нет. Все крупные заказы размещаются либо совсем без конкурса, либо все равно по максимальной цене. При этом изначальные цены не просто завышены – они задраны сверх всякой меры.
В тарифах, которые регулирует государство, заложены такие «экономически обоснованные расходы», которые не оправданы ничем, кроме тотальной неэффективности, фальшивой низкой безработицы, жадности и воровства.
Ивановское ноу-хау, придуманное вице-губернатором Фоминым. Увеличивать в системе ЖКХ тарифы частным инвесторам на сумму инвестиций. Для населения это вроде бы незаметно, так как разницу компенсирует бюджет. Но ведь каждому школьнику известно, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется – деньги расходуются.
Новая котельная это, конечно, хорошо. Однако при таком подходе, реальный, хоть и скрытый рост цен получается намного выше и без того высокой инфляции. Соответственно, рано или поздно это все отражается и на общем росте потребительской инфляции.
И при чем здесь таргетирование инфляции Банком России? Да Набиуллина может ставку хоть до 20 процентов довести с нашими тарифами, госзакупками и майскими указами. На инфляцию это никак не повлияет, а промышленность загубит окончательно.
О чем говорили эти люди на своем совещании? Краеведы с банкротами-текстильщиками словесный занавес опускают, чтобы оправдать бессмысленность своего существования.