Помогите, люди добрые, правда, не знаю и не понимаю.
Племянница увидела в супермаркете свою бывшую нянечку из детского сада: теперь она работает продавцом-кассиром. Денег женщине, конечно же, не хватает, платят в саду, прямо скажем, не много, особенно нянечкам.
– Ну, теперь-то ей повезло, – сказала племянница, – ведь им все деньги дают…
Для племянницы это уже неактуально, потому что она ходит в первый класс. Но кто же сейчас работает нянечкой в саду, если бывшая нянечка сейчас сидит на кассе в магазине? Но это еще был не вопрос, а предисловие к вопросу.
Детские вопросы всегда очень легко задавать, но фиг ответишь на них.
Вчера началось и сегодня продолжается строительство ударными темпами новых детских садов. В среднесрочной перспективе поставлена задача обеспечить местами всех детей, включая в возрасте до трех лет.
Внимание вопрос: А кто будет работать во всех этих детских садах нянечками, воспитателями, заведующими, сторожами, дворниками, поварами и кто там еще нужен?
Фрезеровщики с Автокранов, швеи-мотористки с предприятий, которым не достанется господдержки, уборщицы из загнивающего «Евролэнда», беженцы с Донбасса?
И еще один вопрос, возможно, более сложный.
Детских садов не хватает, приходится строить новые. Детских домов при этом избыток, приходится их закрывать или, политкорректно выражаясь, оптимизировать.
Вообще-то, такого противохода – рост числа детей и одновременное снижение числа сирот – не может быть. Однако у наблюдаемой странной тенденции есть объяснение.
Во-первых, в начале 1990-х вслед за снижением рождаемости стали закрываться детские сады. Как правило, они были на балансе предприятий и муниципалитетов. Поэтому освободились от них молниеносно. Когда рождаемость восстановилась детских учреждений стало не хватать.
Детские дома – это другая история, другая ответственность, другие источники финансирования. Невзирая ни на какое сокращение числа детей, детдома практически не закрывали. По крайней мере, случаи такие были единичны.
Во-вторых, как нам объясняют чиновники (нет оснований им не доверять в данном конкретном случае), сегодня государство проводит активную политику на помещение детей-сирот в приемные семьи.
Это, безусловно, правильный тренд, хотя, не все так просто.
В условиях обострившейся дружбы российского и американского народов, отечественная пропаганда не пропускает ни единого случая насилия над усыновленными американцами российскими детьми.
Статистика по насилию в российских приемных семьях отсутствует напрочь. То есть она, возможно, и присутствует где-то. Но этой статистики нет в повестке дня российских СМИ, российских чиновников, Общественной палаты и партии «Единая Россия» (не к ночи будь помянуты две последние).
Внимание вопрос: А кто и как контролирует судьбу усыновленных и переданных опекунам за деньги детей?
Сводки с детских фронтов нам периодически доносят информацию, что зачастую и в детских домах нет должного контроля. Хотя, проконтролировать отдельную семью и положение отдельного ребенка гораздо сложнее уже только в силу административно-технических обстоятельств.